«Это несправедливый мир» 30 лет назад закончилась жестокая Боснийская война. Какой ценой удалось остановить бойню на Балканах?
00:01, 14 декабря 2025Фото: David Turnley / Corbis / VCG via Getty ImagesРовно 30 лет назад, 14 декабря 1995 года, в Париже были подписаны соглашения, положившие конец одному из самых кровопролитных конфликтов в послевоенной Европе — Боснийской войне. За месяц до этого документ был парафирован на американской авиабазе в Дейтоне (штат Огайо), откуда и получил свое название. Дейтонским соглашениям предшествовала операция НАТО «Обдуманная сила» и годы боевых действий, унесших жизни сотен тысяч человек и вынудивших миллионы покинуть свои дома. О том, на каких условиях закончилась Боснийская война и почему Дейтонские соглашения до сих пор удерживают регион от новой большой войны, — в галерее «Ленты.ру».
Имперская трещина
Информационные щиты с предвыборными плакатами во время референдума о независимости в Сараево, 2 марта 1992 года
Фото: Francoise De Mulder / Getty Images
Государство Босния и Герцеговина расположено между Хорватией и Сербией. Его население составляют мусульмане-бошняки (около 50 процентов), православные сербы (примерно 30 процентов) и католики хорваты (около 15 процентов). Такое религиозное и этноконфессиональное расслоение уходит корнями в XV век, когда Балканы оказались под властью Османской империи. Именно тогда были заложены семена будущего конфликта между тремя родственными народами, до сих пор говорящими на одном языке, — потомками южных славян и иллирийцев.
Надо сказать, что бошняки отличались от соседей еще до прихода ислама. Они исповедовали собственную форму христианства, близкую к греческому богомильству. С установлением османской власти в бошняцкое население влилась и «восточная кровь»: с Востока переселялись представители мусульманского духовенства и их семьи. Это были не только этнические турки, но и мусульмане с других территорий, завоеванных Османской империей.
Само слово «бошняк» вошло в широкий обиход лишь в начале 1990-х годов; до этого официально использовался термин «мусульманин», в том числе в документах Социалистической Федеративной Республики Югославия (СФРЮ)
Идея создания единой Сербии также уходит корнями в османский период. После распада Османской империи именно сербы в 1920-е годы стали ядром объединения родственных народов в Королевство Югославия. Однако представления о будущем устройстве государства у этих народов существенно различались.
Во время Второй мировой войны хорваты в значительной степени перешли на сторону нацистской Германии и создали боевые отряды усташей, которые систематически уничтожали сербское население. При этом одним из лидеров сопротивления и главным противником усташей стал Иосип Броз Тито — этнический хорват.
Территория Боснии вошла в состав марионеточного «Независимого Государства Хорватия» (НГХ). Мусульмане составляли около 12 процентов личного состава его силовых структур. Из их числа была сформирована и 13-я горная дивизия СС «Ханджар» («кинжал» по-турецки). Демографические потери сербского населения Боснии и Хорватии во Второй мировой войне достигли почти 400 тысяч человек.
Память об этих событиях никуда не исчезла.
После создания в 1945 году СФРЮ официальная идеология «братства и единства» пыталась сгладить и вытеснить воспоминания о зверствах военного времени
Это замалчивание стало бомбой замедленного действия.
Все против всех
Боснийский подросток проходит мимо разрушенных трамваев на площади Скендерия в осажденной боснийской столице Сараево, 22 июня 1993 года
Фото: Oleg Popov / Reuters
В начале 1990-х годов Социалистическая Федеративная Республика Югославия начала стремительно распадаться. Из ее состава вышли Словения, Македония и Хорватия, причем последняя — через полномасштабную войну с сербами. За отделение выступили и боснийские хорваты, и бошняки.
Образовавшаяся по итогам Второй мировой войны Югославия основывалась на принципах этнотерриториальной федерации (то есть каждый из народов страны имел свою национальную республику, из которых и состоял союз, подчинявшийся центральному правительству в Белграде) и авторитарной власти Иосипа Броз Тито.
Предполагалось, что проживавшие в Хорватии и Боснии сербы будут противовесом национальным устремлениям хорватов и боснийцев (народов, родственных сербам, но исповедующих католицизм и ислам), а созданные в Сербии автономии Косово и Воеводина ограничат сербский национализм.
Однако после смерти Иосипа Броз Тито и крушения социалистического лагеря шаткий этнорелигиозный мир Югославии начал рушиться. Хорваты и боснийцы требовали независимости, а выступающие с позиций Великой Сербии националистически настроенные сербы ратовали за сохранение единой Югославии.
В 1991 году некогда общее государство балканских народов распалось. Словения обрела независимость в результате короткой десятидневной войны, Македония и вовсе ушла без единого выстрела. Другим регионам повезло куда меньше. Протестные выступления в Боснии, Хорватии и Косово быстро переросли в погромы, а затем и в полномасштабные войны.
В 1991 году началась война в Хорватии, в 1992 году — в Боснии. В российской традиции эти войны принято объединять в один «югославский кризис», и у этого есть основания. Боснийские мусульмане и хорваты-католики, несмотря на взаимные противоречия, фактически объединились против православных сербов.
Первоначально сербы имели преимущество в живой силе и технике, однако объединение боснийцев и хорватов, а также поддержка НАТО (европейские страны ограничились дипломатической и экономической поддержкой Хорватии, но военные советники из США обучали и консультировали хорватскую армию) определили итог конфликта. В результате операции «Буря» на территории Хорватии была ликвидирована Республика Сербская Краина, а Хорватия отстояла свою независимость.
Последовавшая затем операция «Обдуманная сила» подавила наступательный потенциал Республики Сербской и обеспечила независимость Боснии. Первый этап югославских войн завершился подписанием в 1995 году Дейтонских соглашений, которые подтвердили независимость Боснии и Герцеговины.
Не может быть ни мира, ни сосуществования между исламским вероисповеданием и неисламскими политическими институтами власти. Исламское обновление не может претворяться в жизнь без революции политической. Наш путь начинается не с захвата власти, а с завоевания людей
Однако сербы Боснии и Герцеговины (термин «боснийские сербы» они считают оскорбительным) стремились сохранить принадлежность к Югославии, столицей и политическим центром которой оставался сербский Белград.
29 февраля — 1 марта 1992 года в Боснии и Герцеговине (БиГ) прошел референдум о независимости. В тексте соответствующего меморандума сербы не были представлены как государствообразующий народ, поэтому они бойкотировали голосование и на участки не пришли.
избирателей проголосовали за независимость Боснии и Герцеговины
В ответ на запуск процесса по выходу БиГ из СФРЮ была провозглашена Республика Сербская — сначала в составе Боснии и Герцеговины (не путать с Сербией, входившей в состав единой Югославии и позднее ставшей отдельным государством), а затем — как независимое государство.
В преддверии большой войны
Лидер боснийских сербов Радован Караджич (слева) слушает командующего армией боснийских сербов генерала Ратко Младича после отклонения парламентом мирного плана Вэнса-Оуэна, 6 мая 1993 года
Фото: Reuters
В апреле 1992 года США и страны Европейского союза признали независимость Боснии и Герцеговины. При этом сербам Республики Сербской не дали возможности остаться в составе Югославии. Этому давлению уступил и президент Сербии Слободан Милошевич, хотя он исходил из того, что объединение сербских земель в будущем все же произойдет — через войну, которой, по его мнению, было не избежать.
Мы не оспаривали и не оспариваем право какого-либо народа на самоопределение. Подразумевается, что подобное право имеет и сербский народ. Словения и Хорватия в одностороннем порядке отделились от Югославии, отделились с применением силы. Эти шаги сразу же поддержали те , кто в этом был кровно заинтересован
Еще осенью 1991 года европейские посредники предложили Лиссабонский план (Каррингтона — Кутилейру, по именам лорда Питера Карингтона и Жозе Кутилейру), предусматривавший децентрализацию власти в БиГ и ее распределение по этническому принципу. Документ подписали все три стороны конфликта, однако уже через десять дней лидер бошняков Алия Изетбегович отозвал свою подпись и отказался от идеи разделения страны.
Параллельно стороны готовились к войне. В 1991 году мусульманское руководство начало формирование вооруженных отрядов, Югославская народная армия (ЮНА) усилила присутствие в ключевых регионах, а лидеры сербов и бошняков все чаще прибегали к жесткой риторике.
Большая кровь
Мужчина с сыном возле французского бронетранспортера сил ООН в центре Сараево, 5 марта 1995 года
Фото: Danilo Krstanovic / Reuters
Отправной точкой войны стал инцидент 1 марта 1992 года — расстрел сербской свадебной процессии в центре Сараева. Вскоре мусульманские формирования атаковали колонну Югославской народной армии, выходившую из города. После этого значительная часть офицеров ЮНА перешла на сторону сербов Боснии, а командование их вооруженными силами возглавил генерал Ратко Младич.
Конфликт быстро приобрел трехсторонний характер. В него включились боснийские хорваты, провозгласившие собственное квазигосударство (Хорватская республика Герцег-Босна) и ориентировавшиеся на присоединение к Хорватии.
Сербы, хорваты и бошняки вели боевые действия с крайней жестокостью: стороны создавали концентрационные лагеря, проводили этнические чистки, заключали временные союзы, а затем воевали друг с другом вновь
С 6 апреля 1992 сербские силы попытались взять Сараево, но после неудачи перешли к осаде города и артиллерийским обстрелам с господствующих высот. В боях участвовали и иностранные добровольцы, в том числе из России.
Для боснийских мусульман война приобрела характер «священной»: на их стороне воевали тысячи иностранных исламистов, включая выходцев из радикальных группировок.
Одновременно конфликт обрастал циничными и мрачными эпизодами — от платного «снайперского туризма» в осажденном Сараеве до обвинений в провокациях и убийствах мирных жителей самими участниками противоборствующих сторон.
Решение «Силой»
Боснийские солдаты помогают беженке из Сребреницы, потерявшей сознание от истощения по прибытии на территорию комплекса ООН в аэропорту Тузлы, 13 июля 1995 года
Фото: Reuters
К 1993 году при посредничестве Европейского союза и ООН начались трехсторонние переговоры между сербами, бошняками и хорватами Боснии и Герцеговины, однако реального шанса на компромисс уже не было. Масштаб насилия оказался таким, что стороны рассматривали переговоры лишь как паузу между боями.
Ситуацию окончательно обострили события вокруг Сребреницы — мусульманского анклава, откуда формирования Насера Орича ранее совершали рейды на сербские села, в ходе которых были убиты тысячи мирных жителей.
В июле 1995 года войска Республики Сербской под командованием генерала Ратко Младича заняли Сребреницу. Женщин и детей вывели из анклава, а боеспособное мужское население было расстреляно. Погибли около восьми тысяч человек. Эти события стали переломным моментом войны и вызвали резкую международную реакцию, прежде всего со стороны США и стран НАТО.
Дальнейшее развитие конфликта сопровождалось масштабной информационной кампанией, в рамках которой основная ответственность за происходящее была возложена на сербов
На фоне трагедии в Сребренице и гуманитарной катастрофы в осажденном Сараеве Россия и США потребовали немедленного прекращения войны. После отказа сербских сил выполнить ультиматумы о выводе тяжелого вооружения из района столицы БиГ западные страны перешли к силовому сценарию.
14 августа 1995 года НАТО начала операцию «Обдуманная сила». Авиация альянса нанесла удары по позициям боснийских сербов, вынудив их отступить от Сараева и согласиться на условия урегулирования. Вскоре начался мирный процесс, положивший конец Боснийской войне.
погибло за годы Боснийской войны, десятки тысяч женщин подверглись насилию, более двух миллионов жителей стали беженцами, по данным Международного трибунала по бывшей Югославии (МТБЮ) и ООН
Ни мира, ни войны
Здание парламента Боснии и Герцеговины после попадания артиллерийского снаряда, Сараево, 20 августа 1992 года
Фото: Corinne Dufka / Reuters
После продолжительных бомбардировок сербы согласились на переговоры.
21 ноября 1995 года в городе Дейтон (штат Огайо) в США были подписаны Дейтонские соглашения, ставшие основой для возникновения независимых Боснии и Герцеговины.
Дейтонские соглашения (формально — Генеральное рамочное соглашение о мире) решали две задачи одновременно:
1) остановить войну здесь и сейчас (прекращение огня, разведение сил и фиксация линии разграничения, ввод международных сил для выполнения и контроля);
2) закрепить политико-правовую конструкцию, которая делает возобновление войны максимально дорогостоящим (признание единого государства Босния и Герцеговина; конституционное оформление двух энтитетов и их компетенций, международный надзор).
Было зафиксировано, что Босния и Герцеговина является федеративным государством, состоящим из Федерации Боснии и Герцеговины (ФБиГ) и Республики Сербской (РС). ФБиГ, в свою очередь, объединяет боснийскую и хорватскую политические компоненты, институционально оформленные в рамках федерации.
Отдельным элементом конструкции стал округ Брчко — территория под международным управлением, формально не входящая ни в ФБиГ, ни в РС. Он был выведен в особый статус, чтобы не допустить разрыва территории Республики Сербской на две части и одновременно не передать стратегический коридор под полный контроль одной из сторон. Брчко стал своего рода «предохранителем внутри предохранителя» — точкой, где международный контроль оказался максимально прямым.
Значительная часть реальной власти оказывалась внизу, у энтитетов. При этом центр должен был отвечать за ограниченный набор функций, которые позволяют стране формально существовать как единое государство, но не дают ему легко переломить внутренний баланс.
Дополнительно страны-гаранты учредили пост Высокого представителя в БиГ, наделенного правом отстранять любых чиновников и вводить законы в одностороннем порядке. Смысл такой конструкции состоял в том, что если внутренние процедуры «заедают», включается внешний привод, чтобы система не распалась и не вернулась к насилию.
Управляемость держится на усложнении: чем больше предохранителей, тем меньше риск резкого слома, но тем выше хроническая неэффективность.
По условиям соглашений сербам пришлось пойти на существенные территориальные уступки, несмотря на то что в ходе войны их военные контролировали до 80 процентов территории Боснии и Герцеговины. В результате страна была разделена на Федерацию Босния и Герцеговина (51 процент территории), Республику Сербскую (49 процентов) и отдельный округ Брчко, находящийся под международным управлением.
Округ Брчко стал ключевым элементом новой конструкции. Он обеспечивал территориальную связность двух частей Республики Сербской и одновременно позволял сохранить прямой выход Боснии и Герцеговины к границе с Хорватией. Таким образом, компромисс был не столько политическим, сколько географическим и военно-стратегическим.
Мы могли взять под контроль всю Боснию и Герцеговину. Но мы вообще не выходили за пределы своих этнических территорий. Вооруженный народ вышел на рубежи своих территорий, чтобы защитить себя от бойни
Для боснийцев итоги мирного процесса в целом оказались приемлемыми. Несмотря на отсутствие безусловной победы, именно они получили доминирующее положение в федеративных институтах.
В настоящий момент в каждой из трех основных этнических групп сторонников соглашений больше, чем противников. При этом Дейтонскую модель продолжают критиковать за чрезмерно сложную систему управления, внешнюю зависимость страны и отсутствие реальной межэтнической консолидации.
Возможно, это и несправедливый мир, но он справедливее, чем продолжение войны
После подписания соглашения в Боснию и Герцеговину были направлены Силы по выполнению соглашения под руководством НАТО (IFOR, Implementation Force), изначально численностью 80 тысяч человек.
Есть ли жизнь после Дейтона?
Сербская женщина оплакивает своего внука, погибшего во время боев, 28 мая 1993 года
Фото: Chris Helgren / Reuters
Изначально Дейтонские соглашения задумывались как инструмент перехода Боснии и Герцеговины от острой поствоенной фазы к восстановлению и консолидации. Их архитектура опиралась на консоциативную модель разделения власти, призванную учесть интересы всех трех конституционных народов и минимизировать риск возврата к насилию.
Ряд исследователей оценивает Дейтон как один из самых успешных примеров мирного урегулирования конца XX века
Однако у этой конструкции с самого начала была и обратная сторона. Эффективно остановив войну, соглашения одновременно заложили семена нестабильности, создав крайне децентрализованную систему управления.
На первом этапе — до начала нулевых годов — аппарат Высокого представителя в Боснии и Герцеговине действовал относительно сбалансированно по отношению ко всем трем конституционным народам, считает Екатерина Энтина, доктор политических наук, профессор, директор Центра средиземноморских исследований НИУ ВШЭ.
«Однако начиная с 2010-х годов деятельность аппарата была направлена прежде всего на сокращение полномочий и возможностей Республики Сербской», — сказала собеседница «Ленты.ру».
Это делается с целью построения так называемой гражданской Боснии и Герцеговины, то есть ее централизации и, в перспективе, демонтажа двух существующих автономий
Такой подход, подчеркнула эксперт, объективно выгоден боснийским мусульманам, поскольку они составляют большинство населения страны. В этих условиях система равного или квотного представительства трех конституционных народов перестает отвечать их политическим интересам и воспринимается как сдерживающий механизм.
Искусственные решения
Отец прощается с сыном и женой, которых эвакуируют в безопасное место из осажденного Сараево, 10 ноября 1992 года
Фото: Laurent Rebours / AP
С окончанием войны история конфликта не завершилась. После Боснийской, а затем и Косовской войны под юрисдикцию Международного трибунала по бывшей Югославии (МТБЮ) попало значительно больше сербских политических и военных лидеров, чем представителей других сторон.
Прокурор Карла дель Понте регулярно апеллировала к событиям в Сребренице, что у многих наблюдателей вызывало вопросы об ангажированности суда.
В 2007 году Международный суд ООН признал массовые убийства боснийских мусульман в Сребренице актом геноцида.
В 2024 году Генеральная Ассамблея ООН объявила 11 июля Международным днем памяти о геноциде в Сребренице.
В Сербии и Республике Сербской отмечают, что резолюция фактически формирует образ сербов как «геноцидного народа» и тем самым ставит под вопрос легитимность существования Республики Сербской. Россия также выступила против принятого решения. «Это обнажит раны геноцидов, которые не были названы таковыми во многих странах, где подобные события происходили, и откроет ящик Пандоры», — отмечал постоянный представитель России при ООН Василий Небензя.
Как подчеркивает Екатерина Энтина, при подобном подходе из международной повестки фактически выпадает масштаб насилия против других групп населения.
Исключается из внимания тот факт, что в отношении сербского населения, как и части хорватского населения, совершались тяжкие преступления. Умалчивается и то, что боснийская война спровоцировала исход более 120 тысяч сербов из Сараева, которые были автохтонным населением этих краев и составляли значительную часть населения столицы
«Босния — османское наследие»
Медицинский персонал больницы Кошево выносит из машины скорой помощи жителя Сараево, раненного минометным обстрелом, 4 июля 1995 года
Фото: Danilo Krstanovic / Reuters
Со стороны мусульманской общины также воспроизводятся старые исторические нарративы. Так, в 2012 году президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган посетил в больнице умирающего Алию Изетбеговича. По словам самого президента, тогда боснийский лидер сказал ему: «Я оставляю вам Боснию в наследство. Босния — это османское наследие».
Так это было или нет, вопрос дискуссионный. Однако в Боснии и Герцеговине действительно усиливаются процессы исламизации, в том числе в радикальных формах. Фиксируется присутствие нелегальных салафитских общин, не связанных с официальными исламскими структурами страны.
С момента начала так называемой арабской весны транзит боевиков ИГИЛ [запрещенная в РФ террористическая организация] и других исламистских группировок происходил в том числе через территорию Боснии и Герцеговины. В результате вокруг некоторых мечетей арабского толка сформировались зоны неправа, где гражданская полиция и светские законы фактически не действуют
При этом религиозные и государственные структуры БиГ пытаются встроить подобные сообщества в официальную мусульманскую общину — в том числе в контексте подготовки страны к возможному вступлению в Европейский союз.
Одновременно в городах Боснии и Герцеговины становится все больше вывесок на арабском языке, что вызывает раздражение даже у части бошняков, которые его не понимают. Другая часть молодежи, напротив, изучает турецкий и арабский языки, объясняя это ростом туристического потока из арабских стран.
Как там у сербов?
Боснийские сербские солдаты вблизи северного города Брчко, 16 апреля 1994 года
Фото: Reuters
Сербы Боснии и Герцеговины, возможно, и не отказались полностью от идей пансербизма, однако любые разговоры о сепаратизме там жестко запрещены. При этом политики своих симпатий и антипатий не скрывают. Их не устраивает, что большинство боснийских мусульман с интересом смотрят одновременно в сторону Запада — Европейского союза и НАТО — и исламского Востока.
Сербы Республики Сербской, не отрицая на официальном уровне стремления к интеграции в ЕС, ориентируются в первую очередь на сближение с собственно Сербией, Черногорией и Россией
В частности, Республика Сербская отказалась вводить санкции против России в связи с событиями на Украине.
Европейскому союзу такое сближение, разумеется, не нравится. Франция и Германия в ответ распространили среди стран ЕС неофициальный документ — «Ответ на действия Республики Сербской по подрыву конституционного порядка Боснии и Герцеговины». В нем предлагалось ввести жесткие санкции против РС и фактически изолировать ее руководство на международной арене.
Однако пока Республика Сербская справляется с давлением.
От сербов и хорватов сейчас ожидают, что мы согласимся на фактическое доминирование мусульман, откажемся от своей идентичности ради неких абстрактных идей «либерального мира», которые не показали себя с хорошей стороны даже в самом «либеральном мире»